Великий и ужасный.
В погоне за дешевыми сенсациями.
Одновременно он умалчивает о том, что на самом деле происходит на рынке в целом
В погоне за дешевыми сенсациями.В обеих своих статьях Адам Хэмилтон гневно обличает рынок финансовых деривативов и его главного «монстра» – американский коммерческий банк JPMorganChase. Если первая статья [1] «независимого аналитика» привела меня в недоумение, то вторая [2] вызвала раздражение. Свою первую публикацию «частный инвестор», который, по-видимому, в своей жизни не имел дела с производными (а если и имел, то, скорее всего, проигрался «в пух и прах»), начинает с развенчания срочного рынка как «безрассудной азартной игры». В качестве доказательства он с жаром перечисляет неприятности, произошедшие с участниками рынка финансовых деривативов и их многомиллионные, нередко миллиардные, потери. На взгляд А. Хэмилтона, убытки игроков являются прямым доказательством мистическо-опасной природы срочного рынка, а никак не следствием дурного риск-менеджмента.
Живописуя жульничество Ника Лисона и безграмотность Роберта Ситрона, Хэмилтон пытается создать у читателя впечатление о рынке производных инструментов, как о некой бездне, засасывающей в свои смертоносные глубины увлекшихся финансистов. Одновременно он умалчивает о том, что на самом деле происходит на рынке в целом, в каких целях преимущественно используются финансовые деривативы.
Для него они всего лишь «крапленые карты», а на то, что они приносят прибыль (иначе рынок бы не рос столь стремительными темпами), «аналитик» закрывает глаза. Меж тем, согласно исследованию Банка Англии, производные успешно используются не столько для спекуляций, сколько для страхования экспортных доходов, бюджетирования, доступа на другие рынки, фиксации доходности фондовых портфелей, интервенций центральных банков. В мире монстров Хэмилтона ничего этого не существует, для него деривативы – «стая голодных акул, способная сожрать тех, кто осмелится с ними играть».
Апогеем порочности срочного рынка для Хэмилтона стала трагическая история с фондом Long-Term Capital Management. Хеджевый фонд, приносивший баснословные прибыли, несмотря на сложную стратегию работы с производными инструментами, оказался неплатежеспособным после российского кризиса 1998 года. Однако, обличая фонд в безрассудности, Хэмилтон увлекся и переврал факты.
Во-первых, фонд не был банкротом, просто в силу дефицита ликвидности он оказался неспособным рассчитаться по текущим обязательствам. Во-вторых, Хэмилтон
Хэмилтон попрекает ФРС США за выделение фонду финансовой помощиНа самом деле помощь осуществлялась не за счет денег налогоплательщиков, а на частные средства. ФРС США лишь выступила координатором группы из четырнадцати ведущих банков и инвестиционных компаний, согласившихся инвестировать в фонд дополнительный капитал.
Наконец, самое главное и самое неинтересное для обличителей типа Хэмилтона – хеджевый фонд вовсе не прогорел! Он продолжал проводить операции вплоть до конца 1999 года, когда полностью расплатился с вкладчиками. Банки, участвовавшие в дополнительных инвестициях, получили 10% на свои вложения, а остальные пайщики – 18% годовых!
Несмотря на крики бульварной прессы, раздувшей кризис Long-Term Capital Management до невероятных размеров, его деятельность среди профессионалов срочного рынка ставится в пример как высококачественное управление портфелем деривативов.
Рзмещено на ForexAW.com